Рубрика «Наши люди»: Геннадий Дмитриевич Баранов,
начальник отдела по чрезвычайным ситуациям в НИТИ с 1995- по 2017 год.

Поиск материалов для книги к юбилею нашего института в 2022 году предполагал многократное обращение к опубликованным ранее источникам, рассказывающим о Научно-исследовательском технологическом институте имени А.П. Александрова, общение с участниками, чьи воспоминания и истории стали основой книги, и, конечно, изучение архивных источников.

Согласно архивной справке отдела фондов научно-технической и управленческой документации нашего института в архивном фонде хранится приказ директора от 31 мая 1968 «Об организации гражданской обороны НИТИ», а это значит, что 55 лет назад было положено начало будущему отделу по чрезвычайным ситуациям. Заинтересовавшись историей организации и ведения гражданской обороны в институте, мы решили обратиться за информацией к Геннадию Дмитриевичу Баранову, более 20 лет возглавлявшему подразделение, о котором он много мог рассказать.

— Судя по архивной справке, службе, отвечающей за гражданскую оборону, уже 55 лет. В мае 1968 года в институте был выпущен приказ директора НИТИ №49 «Об организации гражданской обороны НИТИ». Геннадий Дмитриевич, тогда был организован отдел?

— Ну, это ещё не отдел… Я был назначен в 1995 году, в январе месяце, на должность начальника штаба гражданской обороны. Долгое время здесь работал и, с моей точки зрения, хорошо работал Герман Фёдорович Забелин. Когда он перевёлся на аналогичную работу, на должность начальника городского отдела по ЧС, в город, я пришёл на его место. Мы часто пересекались. Структура ГО была разработана ещё в 1961 году, когда был утверждён штаб ГО и назначен начальник штаба – Синицкий Алексей Алексеевич. Тогда же были организованы и службы ГО: связи оповещения, охраны общественного порядка, автомобильно-техническая, противорадиационной и противохимической защиты, противопожарной защиты, медицинская, материально-технического снабжения, а также служба убежищ и укрытий. В эти службы входил персонал, который относился к соответствующим отделам института, а три человека, составлявшие штат штаба, организовывали их подготовку и руководили их деятельностью. Фактически они занимались подготовкой персонала к действиям при возникновении военных действий.

В то время в штате числились три человека: я (начальник штаба), Кирсанов Владимир Константинович (инженер по защитным сооружениям) и Долинина Тамара Ивановна (секретарь). Соответственно, функции штаба были ограничены людскими ресурсами. Мы разрабатывали документы, занимались подготовкой персонала, но, сами понимаете, обладая столь ограниченными ресурсами, работать было трудно. Мои предшественники занимались в штабе лишь вопросами гражданской обороны, отрабатывая с персоналом вопросы защиты от оружия массового поражения: ставили палатки газоокуривания для проверки противогазов на герметичность, пропускали персонал в противогазах через эти палатки, изучали поражающие свойства ядерного оружия, использование защитных сооружений и средств защиты органов дыхания. Мы уже таким не занимались. Я посчитал это лишним. Мы сразу поставили себе задачу переориентировать работу штаба гражданской обороны так, чтобы придать ему более широкие функции. Противоаварийная подготовка на стендах проводилась, конечно, и руководством стендов, и главными инженерами стендов, и главным инженером института, но, как мне казалось, этого было недостаточно. Я — лодочник, долгое время служил на подводной лодке, дослужился до командира корабля, поэтому мне было понятно, насколько эта подготовка важна. Стенды в каком-то смысле — те же подводные лодки. Я их так и воспринимал.

И вот только через три года, если я не ошибаюсь, в 1998 году был организован отдел по чрезвычайным ситуациям.

Бывший начальник отдела Герман Забелин, капитан I ранга, химик, был далек от вопросов эксплуатации ядерных энергетических установок, а вот защита от оружия массового поражения, вопросы химической защиты – это его. Этим они все и занимались, что правильно. Вряд ли они могли сделать больше. Да и какое отношение было к гражданской обороне в то время? Даже когда я пришел в 1995 году в штаб ГО, занятия по гражданской обороне называли «гробом», представляете?

— Удивительно, ведь уже произошла чернобыльская авария, и понимание всей важности задач гражданской обороны уже должно было сформироваться.

— Пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Обществу давно уже пора вести себя по-другому. Ко всему надо относиться серьёзнее, особенно, сегодня.

В 1998 году мы посчитали, и Вячеслав Андреевич (директор НИТИ) с нами согласился, что функции наши действительно ограничены, и нужен отдел, который должен заниматься не только вопросами гражданской обороны, то есть вопросами действий персонала в период военных действий, но и подготовкой персонала к действиям при возникновении различного рода аварийных ситуаций и, в первую очередь, связанных с атомной энергией. Тем более, что Сосновый Бор, как никакой другой город, насыщен радиационно опасными объектами, и этому факту как-то не уделялось достаточного внимания. Поэтому пришёл к нам ещё один офицер из учебного центра – капитан I ранга Конарев Валерий Александрович. И вот мы с ним начали работать и налаживать процесс подготовки персонала к действиям в чрезвычайных ситуациях различного характера, и, в первую очередь, при возникновении аварий на наших собственных ядерно опасных объектах, атомной станции, естественно, хранилищ ядерных отходов. Так нас стало четверо. Встал вопрос о мобилизационной подготовке, потому что «сверху» стали приходить документы об организации мобилизационных резервов. Потребовался ещё сотрудник. К нам в отдел пришёл Салатов Сергей Юрьевич. Пограничник в прошлом, майор. Он стал заниматься у нас всеми мобилизационными вопросами, в том числе всеми складами, которые у нас имелись для хранения противорадиационных препаратов, различной техники, противогазов, респираторов и так далее. Всё это требовало внимания и периодически проверялось. А потом у нас появилась необходимость ещё в одном убежище. Так в штат была введена должность инженера по обслуживанию убежищ гражданской обороны, её занял Валентин Эдуардович Дермановский, которого, к несчастью, мы недавно проводили в последний путь.

Вот так и был организован отдел.

— Геннадий Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, как Вы оказались в НИТИ?

— В 1994 году я завершил службу на атомном подводном флоте в Учебном центре ВМФ в Сосновом Бору. Мне предложили должность начальника штаба гражданской обороны в НИТИ. Институт я знал, поскольку когда-то мы здесь «отрабатывались» на специальных тренажерах. Поэтому мне стало интересно ещё раз поработать в НИТИ. Вызвали меня к Владимиру Петровичу Журавлёву, главному инженеру НИТИ в то время. Мы с ним поговорили и по многим вопросам сошлись во мнениях. Потом была встреча в расширенном составе, где присутствовали генеральный директор и специалисты техсовета института. Мне задавали разные вопросы, и после вынесли вердикт: «Вроде подходит, а там посмотрим» (смеётся). Ну, а дальше пошла служба: с января 1995 года и по май 2017 года, то есть, более 22-х лет.

Основное направление нашей работы в то время – подготовка персонала. Первым делом мы начали внедрять контрольные тренировки на стендах. Валерий Александрович Конарев тоже служил до работы в НИТИ — на Тихоокеанском флоте, на атомных подводных лодках. Мы очень хорошо понимали, почему и зачем это надо было делать, и, главное, знали, как это надо делать. Дело пошло. Сначала сотрудники, конечно, отнеслись к таким тренировкам несколько настороженно, как ко всякому непривычному делу. Потом поняли, чего мы хотим. А мы поняли состояние стендов, их особенности и успешно проводили противоаварийные тренировки по части возникновения пожаров, радиационных аварий на всех крупномасштабных стендах института. С интересом работали. Мы старались держать в напряжении персонал смен, чтобы они не расслаблялись (смеётся). Проводили плановые тренировки, заранее предупреждая, а иногда организовывали и внезапные проверки. Разборы тренировок проводились на стендах, а их результаты докладывались генеральному директору с последующими организационными выводами. Так что всё было серьёзно.

— Персонал не жаловался?

—  Ну, мы их не обижали, но и расслабляться не давали.

— При таком подходе, наверное, и результаты не заставили себя ждать?

— Конечно. Результаты были. Помните пожар на крыше производственного здания? Смена стенда, которой руководил Владимир Горбатюк, отработала! Как минимум, на «хорошо» отработала, даже больше. Действовали спокойно, слаженно. А ведь крыша могла провалиться. Они сделали всё, чтобы этого избежать. Если бы крыша упала на стенд, представляете, что могло бы случиться?

Конечно, приехали пожарные: и наша СПЧ-3, и пожарная часть ЛАЭС, и городская пожарная часть. Но, когда встала необходимость поставить пожарную лестницу, оказалось, что нет солярки для подъёмного устройства. Главный энергетик Александр Николаевич Гавричков доставил бочку солярки. Встал вопрос: как перелить? Бочка-то тяжёлая. Ведро нужно. А время идёт… Валентин Эдуардович Дермановский в это время дежурил на рабочем месте в отделе, я ему звоню, говорю: «Валентин Эдуардович, спускайся в убежище, хватай ведро с противопожарного стенда, красное, любимое наше (смеётся)». Вот так… Мелочей в таких делах не бывает. Вот приехали пожарные бригады, а толку? Не знаю, о чём они думали… Так что смена всё сделала сама. С пожаром мы успешно справились.

— А что, по Вашему мнению, стоит во главе угла в работе по организации гражданской обороны?

— Я всегда считал и считаю сейчас, что в любой работе главное — планирование. Поэтому мы разрабатывали обязательный годовой план работы отдела по всем направлениям: организация средств физической защиты, противоаварийные учения на стендах, тренировки по защитным сооружениям, развёртывание эвакопункта в школе №6, теоретические и практические занятия с персоналом, радиолекции, совместные тренировки с СПЧ-3 (специализированная пожарная часть) и проведение внутриинститутских противопожарных соревнований с торжественным награждением победителей.

— Кстати, о радиолекциях, это ведь Ваша идея. Как она возникла?

— Очень просто. Мы не могли охватить своей работой весь персонал института, а элементарные знания надо было как-то передавать. Понятно, что радиолекции слушают вполуха, но тем не менее, есть надежда, что что-то в головах осядет. Я начитал несколько лекций по основным вопросам, и наш радиоузел их транслировал. А раз и сейчас «крутят», значит небесполезно.

***

— Самый интенсивный и, можно сказать, итоговый период у нас в работе — май. Мы проводили в мае командно-штабные учения, проводили соревнования пожарных добровольных дружин на полигоне СПЧ-3, участвовали в городских соревнованиях сандружин и развёртывали эвакопункт в городе. Мы всегда гордились нашей сандружиной, наши девочки всегда очень ответственно относились своей работе.

Существование в НИТИ санитарной дружины – не только соблюдение одного из требований по созданию формирований гражданской обороны. Поддержание укомплектованности, оснащённости и постоянной готовности санитарной дружины к действиям стало настоящей традицией и своего рода визитной карточкой института. Неоднократно она занимала первые и вторые места на соревнованиях санитарных дружин Сосновоборского городского округа, о чём свидетельствует выставка кубков в отделе по чрезвычайным ситуациям.

Основными задачами сандружины являются оказание первой помощи пострадавшим в различных очагах массового поражения, условиях санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятиях.

Состав дружины института сформирован на добровольной основе, а качество подготовки основывается исключительно на энтузиазме, усердии и личном чувстве ответственности за честь института. Так сложилось, что номера дружинников в ней занимают самые активные, бескорыстные и лёгкие на подъем люди, в основном в то время – девушки. На вопрос о том, что привело их туда, они без лишнего пафоса вам скорее всего скажут, что сандружина – это настоящая дружба и коллектив единомышленников. Через практику командной работы в составе санитарной дружины прошла не одна сотня успешных сотрудников института. По их признаниям, это был, безусловно, очень полезный опыт.

В этой связи особенно хочется отметить организаторскую работу первого командира дружины (после распада СССР) Козиной И.А., сумевшей сплотить сильный и дружный коллектив, усилия которого принесли победу на городских соревнованиях. Большую работу в подготовке к ним также проделали Полушкина М.А., Гудошникова Ю.А., Гордеева Е.Б., Макарова О.П., Недорезова Т.В., Рыжова Н.В., Сердюкова С.В., Королёва О.В., Смирнова Ю.Е. и другие. От отдела по ЧС основную работу вели Конарев В.А. и Салатов С.Ю.

Особый вклад в подготовку дружинников внесла заведующая здравпунктом института Рогова В.Ф., профессиональный опыт и знания которой помогли сандружинницам быстро усвоить теоретический материал и обрести практические навыки. На высоком методическом уровне проводили занятия с сандружиной и медицинские работники ЦМСЧ-38 и СЭС. Полученные знания многим дружинникам уже не раз приходилось применять в реальной жизни.

Развёртывание эвакопункта — довольно серьёзное мероприятие, предусматривающее постоянное взаимодействие с дирекцией школы, с которой вот уже много лет мы сотрудничаем. В помещениях школы развёртываются несколько звеньев, организуется комната матери и ребёнка и так далее.

Во всех мероприятиях общеинститутского масштаба, в частности, в учениях, участие принимали все, включая генерального директора в качестве руководителя учения. На разборах результатов он всегда присутствовал. Он, либо главный инженер. Даже фотография есть, где запечатлён Вячеслав Андреевич Василенко в защитной форме с красной повязкой руководителя учения во время разбора. В общем, все понимали необходимость этой работы и оказывали содействие. Если возникали какие-то трудности, мы всегда шли на встречу персоналу и руководству стендов, института и корректировали свою работу.

Вот так проходили теоретические занятия с персоналом. Вот на этом фото как раз запечатлено занятие в убежище перед развёртыванием эвакопункта. Обратите внимание, как внимательно слушают люди.

 

 

 

Единая система оповещения…

— Следующий важный вопрос, которым мы занялись – это создание единой системы оповещения. Сегодня она благополучно функционирует. Мало кто знает, что это началось именно с нас. Позиция руководства ЛАЭС была осторожно-отрицательной: «зачем нам это?». Тогда использовался технический парк системы оповещения ЛАЭС, конечно, самой развёрнутой. Но общих тренировок системы оповещения не проводилось. Мы были в стороне и пользовались лишь внутриобъектовой системой. С учётом насыщенности Соснового Бора ядерно опасными объектами возникла мысль о создании единой системы, охватывающей и город, и промышленную зону. Мы стали рассылать наше предложение «соседям». Сначала дело двигалось с большим скрипом, но наша настойчивость победила: сегодня все объекты подключены к единой системе, по средам еженедельно проводятся проверки. После появления общей системы оповещения встал вопрос об оперативной службе –  были нужны люди, которые круглосуточно будут следить за обстановкой, получать информацию от предприятий, обрабатывать её, проводить информирование, в том числе нашего персонала. Мы приступили к созданию оперативно-дежурной службы НИТИ. Так в нашем отделе появилось ещё пять человек – оперативные дежурные института. С ними мы тоже проводили регулярные занятия, а дважды в год принимали зачёты по всем вопросам, которые касались оперативно-дежурной службы, обстановки и т.д. Отдел у нас сформировался хороший, дружный, все понимали своё предназначение, работали добросовестно. Никаких серьёзных конфликтов никогда не было, чего я желаю ребятам и сейчас.

Главным результатом нашей работы я считаю создание такой вот комплексной системы подготовки персонала к действиям во время чрезвычайных ситуаций в мирное и военное время. В 2012 году в институте была комплексная проверка комиссией МЧС. Проверяли всё: документы, технические средства, проводили практические мероприятия с нами. По окончании проверки руководитель комиссии даже развёл руками – замечаний не было! О чём и было доложено Вячеславу Андреевичу. Позже мне пришла награда – медаль «За заслуги в укреплении гражданской обороны» из МЧС. Вот это была кульминация нашей и, в частности, моей работы. Эта проверка как бы оформила результаты всей работы отдела начиная с 1995 года и показала, что мы были на правильном пути. Кстати, на атомной станции в тот период служба оперативных дежурных была уже ликвидирована. Не знаю, вернули они её или нет, в своё время там тоже работали демобилизованные офицеры из Учебного центра ВМФ. Мы успешно с ними взаимодействовали в части обмена информацией и, что было очень удобно, поскольку все знали друг друга, могли быть откровенными, понимали друг друга с полуслова.

— Геннадий Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, немного о себе. Вы служили на флоте, а где, если не секрет?

— На Северном флоте. Родом я из деревни в Ивановской области. Вичугский район, неподалеку от Кинешмы. Отец с матерью познакомились на фронте, в 1943 году их брак зарегистрировал командир полка. Правда, маме пришлось покинуть район боевых действий и уехать на родину в Вичугский район, где я и родился, в деревне За́болотье. Когда демобилизовался и стал посвободнее, стараюсь ездить туда каждый год: небольшой домишко купил, внуков вожу на отдых – места там райские. Чуть севернее Москвы, Волга рядом.

Школ у меня было много. Отец после войны остался служить в Польше, в штабе южной группы войск в Легнице. Там же родился мой брат Сергей, называю его «поляком» (смеётся). Как подошло мне время идти в школу, отец решил, что надо бы вернуться в Союз. Мы переехали в Брест, где я пошёл в первый класс. Потом отца отправили на учёбу, и я один год учился в любимой родной деревне.  Там было замечательно! Особенно зимой: покрытые снегом поля и наст такой, что не проломить. Ребят было много. Это сейчас там никого нет, постоянных жителей человек 15, остальные – дачники. Солнце, наст… И вот мы, шпингалеты, первый-второй класс, по этому насту бегом. Держит, прочный…

И Волга, конечно. Рядом деревня Стрелка находится, там на самом высоком месте на берегу большая церковь Петра и Павла (в своё время в ней побывала Екатерина II), река Сунжа, впадает в Волгу. Настоящие русские места, бывшее Владимиро-Суздальское княжество, позже Костромская губерния. Иваново-Вознесенск (современный город Иваново) был маленьким заштатным городком. Дед мой служил в Преображенском полку рядовым, участвовал в Первой мировой войне, был ранен, награждён Георгиевским крестом. После революции был бессменным председателем колхоза.

В Бресте родилась моя сестра Наталья – «белоруска» (смеётся). Вот у нас в семье трое детей: русский, поляк да белорус. Потом отца перевели в Ленинград. Там я закончил школу, поступил в Ленинградский электротехнический институт имени Ульянова-Ленина (ЛЭТИ). К 1963 году после военной реформы Хрущёва стала очевидной нехватка офицерского состава в армии. Стали набирать студентов, по желанию, в военные училища. Я учился на втором курсе.

— И Вы пожелали?

— Пожелал. Море потянуло. Перевели меня в Высшее военно-морское училище радиоэлектроники имени А.С. Попова в Петергофе, которое я успешно окончил. Был назначен на Северный флот. Попал в Ленинград на новую строящуюся лодку, на которой потом и отслужил на Севере 18 лет.  Дослужился до командира. Потом меня пригласили служить в штаб Северного флота в оперативное управление, где я прослужил пять лет, а затем предложили продолжить службу в Учебном центре в Сосновом Бору. Ну, конечно, я воспринял это предложение положительно, хотелось уже поближе к родным, к Санкт-Петербургу.

— А до этого бывали в Сосновом Бору?

Г.Б.: Бывал, и не раз. В учебном центре бывал. И даже раньше, когда центра практически не было. Впервые мы приехали сюда в 1973 году. Подготовка личного состава подводных лодок 705-го проекта сначала была организована на базе НИТИ. Лодка моя строилась достаточно долго, поэтому и подготовка моя прошла здесь. В учебном центре ещё ничего не было, занятия проводили в комнатах общежития. Техники не было, только плакаты у преподавателей. В общежитии — теория, а в институте – практика на тренажёрах, которые, к счастью, имелись. Так что институт нас во многом поддержал, и у меня к нему не может быть равнодушного отношения. К тому же я отработал здесь почти 23 года. У меня самые тёплые воспоминания об этом периоде жизни. Но всё когда-то заканчивается. В 2017 году я ушёл. Так сложились обстоятельства.

Геннадий Дмитриевич оказался очень интересным собеседником, но скромным. Во время разговора он упомянул о книге «Подводники вспоминают…» (автор-составитель — контр-адмирал в отставке Николай Николаевич Соцков), изданной в Санкт-Петербурге в 2021 году. Эта книга есть в библиотеке НИТИ. Есть там и глава «Из воспоминаний Г.Д. Баранова», в которой Геннадий Дмитриевич раскрылся как очень творческий человек.

Г.Б.: Институт помог в издании этой книги, особенно Вячеслав Андреевич. Нам очень повезло с генеральным директором, мы с ним пережили самый тяжёлый период. Ведь доходило до того, что институту было не чем заплатить за телефонную связь. Пришлось тогда продать нашу передвижную электростанцию гражданской обороны. Владимир Петрович Журавлёв вызывает меня: «Геннадий Дмитриевич, один выход – продать». Я подумал, станция была достаточно старая и стояла без использования, обстановка в мире была несколько другой, война в ближайшем будущем не «грозила». И мы решили заплатить ею за телефонную связь. Вот такая была ситуация. Живые деньги тогда почти не ходили, ходили расписки всякие. Как мы выжили? Не знаю… Институт ведь хотели закрыть, Вячеслав Андреевич отстоял. Весь персонал сплотился тогда вокруг него. Неординарный, талантливый человек!

 

Я всегда буду благодарен институту, Вячеславу Андреевичу, Владимиру Петровичу Журавлёву, Александру Александровичу Иванову и всему персоналу, с которым мне приходилось работать.

Беседу вела сотрудник отдела научно-технической информации и маркетинга
Михасишина Анна.